Шла вторая половина 1980-х. Мои советские годы подходили к концу, и я был уверен, что радостное расставание с родиной-мачехой не за горами. Однажды предотъездные дела привели меня на станцию метро "Бауманская". Когда-то я часто бывал в этих краях: здесь, в доме на Бакунинской улице, жили мои самые близкие родственники - бабушка, тётя, двоюродный брат. Здесь же я целый год учился, - МИСИ занимал старинное здание, бывший дворец графа Воронцова. Родственники уехали в Штаты ещё в конце 1970-х, бабушка умерла... Погружённый в эти грустные воспоминания, я поднимался по эскалатору, когда обратил внимание на человека, стоявшего ступенькой ниже: небольшого роста, спортивный, на все 100% мой соплеменник.

Не было сомнений, что человек возвращался откуда-то из-за границы. Я ещё тогда подумал: "Вот они, плоды горбачёвской Перестройки - евреев стали выпускать! Пора и самому сматывать..."

Но вот что меня поразило: вместо коробок с фирменной электроникой, сверху маленького чемоданчика на колёсиках лежала красивая, шикарно инкрустированная... шахматная доска. Изумлению моему не было предела: "Надо же, люди тащат, что можно продать, а он везёт шахматы!".

Не покидала мысль, что где-то я этого "шахматиста" видел. "Может, это Рудольф Кимельфельд из Центрального дома пионеров? Нет, вроде бы Письменный..."

Так и забыл бы этого неопознанного персонажа и эту случайную встречу в метро, если бы не какой-то шахматный журнал, который я решил послать в Штаты на адрес родственников. Листая его, увидел фотографию своего соседа по эскалатору. Подпись под снимком гласила, что это Борис Наумович Постовский.

Прошло лет двадцать. Семья моя давно уже жила в Штатах и успела перебраться из беспокойного Нью-Йорка в Северную Калифорнию. Самые трудные годы эмиграции остались позади, появились достаток и свободное время, и было крайне интересно вновь заняться делами шахматными. Лет за пять-семь я собрал и изучил практически все имевшиеся в наличии биографические книги, изданные в Штатах и других странах. Хотелось не только общаться (я познакомился почти со всеми крупнейшими коллекционерами), но и делиться знаниями. Именно тогда подоспел проект "Богатырчук", и я нашёл в лице Сергея Воронкова и Дмитрия Плисецкого добрых и верных друзей. Уж и не помню, кто из них скинул мне контактную информацию Бориса Наумовича, но совсем скоро я без малейшей робости разговаривал по скайпу с непобедимым шахматным капитаном (незадолго до этого капитан американской сборной Джон Дональдсон сказал мне, что ведомые им команды опережали любых соперников, но только не сборные, руководимые Постовским).

У коллекции книг автора

Мы несколько раз встречались в Калифорнии, куда он приезжал по делам или же на турниры, которые устраивал ныне, увы, покойный гроссмейстер Анатолий Мачульский. Побывал Борис Наумович и у меня дома. Очень приятно, что он увидел и оценил мою коллекцию шахматных книг. Помню, ещё попенял ему, что обладая колоссальными знаниями, сам он книгу не написал.

К счастью, вскоре такая книга - "Академик шахмат Юрий Разуваев" - появилась. Постовский выступил в роли автора-составителя. Ему удалось привлечь к работе практически всех, кто знал Разуваева, играл с ним в одних турнирах или учился у него. Работа над книгой потребовала от Постовского огромных усилий, он даже заболел, но книга получилась удивительно тёплой и интересной. Наверное, так и должны поступать настоящие друзья.

С двухтомником о Фёдоре Богатырчуке

Жизнь Постовского у всех на виду. Он постоянно перемещается по белу свету, застать его дома не так уж просто.

Но так было не всегда. В советские годы Борис Наумович долго, очень долго был невыездным. Хорошо известна отвратительная история, когда Постовского в самый последний момент не выпустили из СССР на турнир претендентов 1985 года в качестве секунданта Чернина. Власти отомстили ему за категорический отказ работать на КГБ и "стучать" на своих коллег: Постовский был задержан при посещении квартиры отказников Гулько и Ахшарумовой. Он рисковал всем, что имел, но остался непреклонным.

С Семёном Палатником

В недавно вышедшей из печати Шахматной Еврейской энциклопедии гроссмейстера Игоря Бердичевского есть довольно подробный очерк о Постовском. Например, оттуда мы узнаём, что родители купили юному Боре скрипку, надеясь, что тот станет музыкантом. К счастью для шахмат, у Постовского не оказалось слуха.

Спустя годы шахматы победили и в борьбе с противовоздушной обороной, которой Постовский занимался, возглавляя сектор НИИ "Восход".

С Евгением Свешниковым

В 1993 году в далёкой Новой Зеландии вышла книга, посвящённая малоизвестному (вне Новой Зеландии!) шахматисту эстонского происхождения Ортвину Сарапу. Книга называется "Mr. Chess - Мистер Шахматы". Не буду оригинальничать и скажу, что Постовский и есть Мистер Шахматы. Трудно отыскать другие имена, сделавшие для шахмат столько же, сколько сделал Борис Постовский.

Поэтому сегодня, в день его 80-летия, хочу пожелать своему замечательному другу, Мистеру Шахматы, всего самого хорошего в жизни и шахматной деятельности. И, как водится, до 120 Вам, Борис Наумович!!!

С автором этих строк